“Ликутей Сихейс” т.27, с.29. Текст можно найти постранично — здесь: http://otzar770.com/library/main_book.asp?nBookId=104 . Или одним файлом — здесь: https://drive.google.com/file/d/1V12MO0UBbE-_yAunMWEBaFEZ1Hplaekf/view?usp=sharing
Краткое содержание урока:
Отсюда (см.выше) понятно, почему из “…должен быть разбит” не следует то, что из глиняного сосуда вкус “в принципе, не может быть выведен”:
• Из подобия и последовательности: 20.1 → 21.1 следует, что “разбитие” должно быть подобно “освятится” (в 20.1):
— “Пища”, соприкоснувшись с хатосом (20.1), становится “подобной ему”, — т.е. *сама* приобретает его статус, закон.
— И подобно этому (видится нам из выученной выше параллели) сосуд, поглотивший хатос должен быть разбит (не только из-за ставшего нейсор “впитанного” им “нечто”, но ) также потому, что *сам* стал подобным хатосу, нейсором. И (как нейсор от мяса хатоса должен быть сожжен) должен быть разбит.
• Исходя из такой позиции, можно сказать, что обязанность разбить сосуд сохранялась бы даже в случае, если вывести из него вкус было возможно.
• И только когда мы узнаем о законе “ומורק ושוטף” для медного сосуда: достаточно вывести поглощенное из него и обязанность уничтожить сосуд пропадает, — и видим, что закон глиняного сосуда иной, — “здесь” мы приходим к выводу, что выведение поглощенного из глиняного сосуда принципиально невозможно.
При этом остается неясным:
• Поскольку воспринятое медным сосудом также становится нейсором, на первый взгляд (согласно изложенной выше логике: 20.1 → 21.1, —ШС), и такой сосуд должен был бы подлежать разбитию даже по устранению поглощенного?
• Из того, что это не так, можно сделать уточняющий вывод: причина обязанности разбития глиняного сосуда, все-таки, касается не самого сосуда, а лишь поглощенного им, которое из глиняного сосуда невозможно вывести.
• И Раши оговаривает это. разделяя между 21.а и 21.в определением “ומורק”: это слово означающее отчищение. —
• Этим Раши указывает на то, что 21.2 (закон медного сосуда) подобен 20.2 (кровь на одежде), а процедура “ומורק” подобна “отстирыванию” крови в 20.2.
• Т.е. существуют две параллели:
— 20.1 → 21.1: невозможность вывести хатос из глиняного сосуда подобна необратимому присутствию хатоса в соприкоснувшейся с ним пище. И пища, и сосуд (в связи с этим?) сами становятся “подобными хатосу”. Что и приводит к обязанности разбить… т.д., подобной…
— И также: 20.2 → 21.2: возможность вывести поглощенное из медного сосуда подобна возможности полностью отстирать кровь от одежды, которая потому и не “освящается подобно хатосу” и не подлежит уничтожению, т.д.
На основе проведенной параллели (ומורק ושוטף / תכבס) можно утверждать большее:
Тем, что Раши разделяет 21.а и 21.в определением “ומורק”, он настаивает на том, что процедура “ומורק ושוטף” не подобна “разбитию”. —
• (Первоначально можно было бы подумать, что это просто “формы интерпретации” сжигания нейсора, — различные для сосудов, изготовленных из разных материалов)
• Но теперь мы видим, что это процедуры совершенно разные:
Обязанность “отстирывания” крови хатоса не связана с запретом, или “негодностью” крови. — Это специальный (иррациональный?) хидуш для случая “А если брызнуло…” —
Так же и направленная на выведение поглощенного процедура “ומורק ושוטף” обуславливается не запрещенностью нейсора (как в случае глиняного сосуда), а тем, что поглощенное определяется, как хатос. (Ниже в п.п.7-8).
• (Отсюда понятна причина, по которой задавая необходимую процедуру для выведения вкуса некошерной пищи из трефной посуды (поддающейся кошеровке, —ШС), Писание использует оборот отличающийся от “ומורק ושוטף” здесь: “תעבירו באש”, Раши: напр.: “יגעילנו בחמין”:
— В случае трефной посуды, цель — устранить поглощенный ей прежде запрещенный вкус. Для этого достаточно “יגעילנו בחמין”.
— В случае же медного сосуда, поглотившего нечто от хатоса, требуется другое, особое: “ומורק ושוטף”. — Недостаточна лишь “הגעלה”, устраняющая поглощенное. Нужно специальное “отчищение с промыванием сосуда”, подобное “отстирыванию”).
